Мы сгорели, Нотр-Дам

Kirjeldus

Что общего у Льва Николаевича Толстого, маленькой французской иммигрантки, действующего президента России, известного художника-карикатуриста и самого Дьявола? Ответ неожиданный: собор Парижской Богоматери. Для кого-то символ веры, для кого-то вид с туристической открытки — Нотр-Дам для каждого свой. Именно поэтому, когда в апреле 2019 года там случился пожар, миллионы людей переживали это как личную трагедию и следили за гибелью собора в режиме реального времени. В дебютном романе Ивана Чекалова собор Парижской Богоматери служит точкой пересечения самых разных судеб. В нем соединились высокая трагедия и черный юмор, гротеск и ирония. Перед читателем — архитектурный роман: в нем каждый из героев — это часть собора. Кому-то достался шпиль, кому-то трансепт, а кому-то суждено взойти на алтарь.

Что общего у Льва Николаевича Толстого, маленькой французской иммигрантки, действующего президента России, известного художника-карикатуриста и самого Дьявола? Ответ неожиданный: Собор Парижской Богоматери. Для кого-то символ веры, для кого-то вид с туристической открытки — Нотр-Дам для каждого свой. Именно поэтому, когда в апреле 2019 года там случился пожар, миллионы людей переживали это как личную трагедию и следили за гибелью собора в режиме реального времени. В дебютном романе Ивана Чекалова Собор Парижской Богоматери служит точкой пересечения самых разных судеб. В нем соединились высокая трагедия и черный юмор, гротеск и ирония. Перед читателем — архитектурный роман: в нем каждый из героев — это часть собора. Кому-то достался шпиль, кому-то трансепт, а кому-то суждено взойти на алтарь. «Иван Чекалов, по-моему, самый талантливый из молодых (даже, откровенно говоря, зеленых) российских писателей нашего времени. К его первому роману может быть масса претензий, и это нормально. Но именно по этому роману — и по коллективному «Финалу» с его участием — видно, что у Чекалова есть три главные вещи. Свой стиль. Умение думать. И будущее». — Дмитрий Быков