Заметки из дневника. Воспоминания
Kirjeldus
Воспоминания Максима Горького, несомненно, относятся к одним
из лучших страниц его творчества. В литературных портретах Антона
Чехова, Леонида Андреева, Льва Толстого, Владимира Ленина, Саввы
Морозова и других Горький как истинный художник сумел добиться
выразительности, пластичности, осязаемости воссоздаваемых им
образов. Стефан Цвейг писал Горькому: «Вы обладаете тем, чего
недостает нам: острой и ясной прозорливостью, даром схватить черты
живого человека и добиться того, чтобы он сошел живым со страниц
книги. Во всей современной литературе я не знаю ничего равного,
например, Вашим портретам Ленина и Толстого. Это единственные
достоверные портреты, единственные, которые останутся».
Воспоминания Горького о Толстом в свое время перевернули пред-
ставления многих об этой личности. «Перед всем миром (очерк быстро
перевели на европейские языки) предстал не просто гениальный писа-
тель и загадочный проповедник, создатель особого направления в хри-
стианстве, но, выражаясь образно, человек-произведение, каждый жест,
каждая случайно брошенная фраза которого сами по себе являлись
фактом высочайшего искусства, – писал критик Павел Басинский. –
Из коротких встреч и разговоров с Толстым Горький вылепил уди-
вительный художественный образ, своего рода «другого Толстого».
Некоторые близко знавшие Толстого люди оспаривали достоверность
горьковского свидетельства о яснополянском старце. Но вопреки, быть
может, буквальной правде жизни, «другой Толстой» оказался живее
и интереснее общественной иконы «великого Льва», которая, между
прочим, тяготила и самого Толстого». В образах Толстого и Ленина
Горький воплотил две эпохи в истории России: Толстой – это сама
предреволюционная Россия с ее пробуждающимися, клокочущими
силами, Ленин – сама революционная Россия, действующая в пол-
ную силу своих возможностей.
Мемуарный портрет Леонида Андреева, которого писатель счи-
тал своим единственным другом, – это настоящий мини-роман,
написанный вскоре после получения известия о смерти Андреева.
Откровенность, с которой Горький рассказывает о подробностях их
близких отношений, порой шокирует, но именно она не позволяет усом-
ниться в искренности.
Виртуозное мастерство мемуариста Горький проявил в очерке о
Сергее Есенине. Он не был близко знаком с поэтом, не принадлежал к
деревенской культуре и даже был враждебен ей, однако «именно Горький
первым глубоко написал о трагедии поэта Сергея Есенина, – отмечает
Басинский, – трагедии деревенского человека, отравленного городской
культурой и не сумевшего выработать в себе противоядие от нее».
Горький не оставил после себя полноценных, а тем более много-
томных дневников, как Блок, Пришвин, Чуковский и другие, смотрев-
шие на дневники как на важную составляющую своего творчества... 16
